Хотинское восстание и Директория

Сайт «Гвіздівці» неоднократно писал о Хотинском восстании (январь – февраль 1919 года) и об односельчанах, которые в нем участвовали. Однако, наверняка многие из тех, кого интересует тема Хотинского восстания, задавались вопросом: а почему же восстание не было поддержано Директорией УНР, войска которой находились совсем рядом – за Днестром?

Правда, следует отметить, что в последние годы появилось немало новых псевдоисторических «работ», которыми новейшие украинские «историки» стараются в той или другой мере связать Хотинское восстание с «ведущей и организаторской» ролью петлюровцев, ссылаясь на то, что представитель Директории Маевский помогал повстанцам оружием. В подтверждение приводят даже название центрального органа восставших – Хотинская Директория… Но это все – от лукавого.

Но обо всем по порядку… Для начала напомним основные события. Сразу же должны предупредить, что с датами может иметь место некоторое несоответствие, из-за путаницы в разных источниках с новым и старым календарным стилями.

Хотинское восстание возникло с ноября 1918 года — как стихийное движение крестьян Северной Бессарабии (украинцев, русских, молдаван) против румынской оккупации. Тем, не менее, предистория восстания началась, пожалуй, еще за год до самого восстания – с первой попытки Румынии оккупировать Северную Бессарабию в начале 1918 года. Уже тогда (28 января (10 февраля) 1918 г.) появилось воззвание «Организации солдат Бессарабии Сорокского, Бельцкого и Хотинского уездов» к трудящимся Бессарабии с призывом к борьбе против интервентов. Приведем его дословно:

«Трудящиеся люди Бессарабии! Обращаются к Вам братья Ваши солдаты, вернувшиеся только что к Вам после тяжелой войны, надеясь отдохнуть у себя дома и начать новую свободную трудовую жизнь, вос­пользоваться ею вместе со всеми прочими трудящимися народами, населяющими Россию.

Но мы прибыли к Вам и что увидели: увидели мы то, что на народные земли наши точит нож друг свергнутого нами царя, а нам враг — король румынский, желающий вознагра­дить себя нашими родными землями за те земли, которые от­няты у него германцами.

Король это[т] думает легкой победой снова округлить свое королевство за счет нашей Бессарабии, а так как наши земли во много раз лучше и богаче потерянных им земель королев­ства Румынского, то сверх того, он думает заслужить этим почет и уважение своего народа, недовольного им за те беды и напасти, какие сейчас стряслись над Румынией.

Королю помогает вся его буржуазия, помогает ему и та часть помещиков Бессарабии, которая желает вернуть себе утраченные благополучия. Но благополучие это — наша кровь, а затем трудовой пот наших братьев.

Но этого не будет! Мы, солдаты Бессарабии, не для того страдали четыре го­да на царской службе и три — на этой проклятой войне, что­бы, вернувшись домой, стать снова королевскими рабами. Мы решили дать дружный отпор королевским войскам, так как предпочитаем смерть рабской жизни. Мы зовем вас, все товарищи наши, сыны трудового кре­стьянства, и вы образованные люди, оставшиеся верными тру­довому народу, помогите нам кто чем может. Идите в наши ряды. Записывайтесь в добровольные войска, которые будут направлены избранными нами людьми против короля и его приспешников. Делать это надо немедля, пока не поздно.

Наша 8 армия, расположенная на нашей территории, обещает дать нам все имеющиеся в ее распоряжении средства, чтобы помочь нам. Записываться надо через сельские комитеты в своих се­лах, а в городах через местные советы крестьянских, рабочих и солдатских депутатов»[1].

То есть, уже тогда северобессарабцы были готовы начать вооруженную борьбу против румынских оккупантов. Но и солдатскому комитету не удалось создать достаточную военную силу и румынам не удалось захватить Северную Бессарабию. В марте 1918 г. ее оккупировали австрийцы. Начались аресты, избиения народа, но особых зверств и грабежей населения не было. Возвратились помещики, ко­торые с помощью немцев начали забирать у населения скот и тре­бовали, чтобы восстановили экономии… Молодые люди разошлись в разные стороны, но добиться ничего не могли. Но началась рево­люция в Германии, молодежь вернулась домой, начала приобретать оружие, оставленное уходящими австрийскими частями. Кроме того у бессарабского населе­ния было немало оружие, приобретенного в период распада цар­ской армии.

В ноябре 1918 года боярская Румыния, сменив австро-германских оккупантов, установила на территории Бессарабии режим террора, насилия и произвола. Это, а также аграрная «реформа», по которой земли возвращались помещикам или подлежали выкупу, вызвали недовольство, а затем и отдельные вооружённые выступления селянских масс. Кроме того, во многих населенных пунктах Хотинского и Сорокского уездов, даже там, где активные действия пока не проявлялись, самостоятельно создавались подпольные группы сопротивления, состоящие в основном из бывших фронтовиков. Инициаторами создания этих групп и их активными участниками были и украинцы, и молдаване и русские из числа местных жителей. Эти группы начали собирать и готовить оружие. Наиболее активными центрами были г. Хотин, село Романковцы (ныне – Сокирянский район), местечко Атаки (ныне – Окницкий район Молдовы) Это движение было подхвачено «Национальным союзом бессарабцев» и комитетом «В защиту Бессарабии», которые базировались в основном в Хотине. Эти две организации попытались объединить действия участников фактически уже начавшегося (тлевшего) восстания в единое движение. В последних числах ноября 1918 г. на довольно представительном совещании в с. Дарабаны было решено разойтись по селам и подготовить население к восстанию, что и было сделано.

На следующем совещании была избрана Бессарабская Директория, куда сначала вошли Дунгер, Латий, Токан. Шестобузу было пору­чено организовать Рукшинский отряд, Адажию — Ставчанский отряд; Раренко, Воробьевскому и Крючкову — про­водить работу среди железнодорожников станций Ларга и Окница; Просвирину, Дидыку и Кандыбе поручили переправиться на левый берег Днестра, установить связь с петлюровскими солдатами и с млад­шим комсоставом с тем, чтобы они нам помогли оружием и живой силой. Довганюку, Дикову и Дралюку поручили отправиться в те села, где были жандармские посты, организовать отряды, которые должны бу­дут напасть на эти посты после начала восстания. 5 января 1919 г. в Дарабанах было созвано третье совещание, на котором было при­нято решение начать восстание[2], которое вспыхнуло с 6 по 9 января (по старому стилю) 1919 года почти по всему Хотинскому уезду. Восстание также охватило значительную часть Сорокского уезда.

В боях 19 — 23 января (это уже по современному календарю) отряды Георгия Барбуцы, Андрея Папуши, Г. Романюка и др. в районе города Хотина (ок. 20 тыс. чел.) и в районе села Атаки (ныне – Хотинский район), местечка Атаки (ныне — Окницкий район Молдовы), станции Окница (до 10 тыс. чел.) добились значительных успехов.

Отряд Барбуцы с боями дошел до Атак, переправились в Могилев-Подольский, где повстанцы вступили в контакт с петлюровским командованием, попросили дать им в поддержку бронепоезд. Петлюровское командование ответило отказом, а потом даже обстреляли отряд участников восстания. Однако команда петлюровского бронепоезда, состоявшая, в основном из селян и рабочих, отказалась подчиняться своему командованию, перешла на сторону повстанцев. Ночью отряд Барбуцы и Рудя вместе с бронепоездом захватили мост через Днестр, переправились на правый берег, при поддержке местного населения очень быстро ликвидировали находившуюся в Атаках румынскую воинскую часть. При этом захватили румынского генерала[3] Поэташа, которого повесили прямо на мосту (генерал похоронен в Сороках). Одновременно были убиты и сопровождавшие генерала лейтенанты Марджару и Фаркаш, о чем было распространено официальное сообщение гене­рального штаба румынской армии. Сообщение заканчивалось словами: «Наши войска продолжают поход мщения»[4].

При поддержке бронепоезда и населения отряд повстанцев, уничтожая оккупантов, с боями прошел обратно вдоль Днестра — в сторону железнодорожной станции Окница и местечка Сокиряны, дошел почти до станции Романковцы. Дальше бронепоезд пройти не смог, поскольку румынам удалось перебросить туда подкрепление и, кроме того, у бронепоезда закончился боезапас, он пошел обратно[5].

Одновременно, 23 января восставшие других отрядов освободили г. Хотин. Орган руководства восстанием, который организаторы назвали «Хотинская директория», издал приказ об установлении революционных порядков и формировании революционных полков[6].

Но это движение в таком едином формате удалось удержать недолго, в дальнейшему действия разных групп участников восстания остались в большинстве самостоятельными, что и не удивительно, в связи с отсутствием надежной связи с центром и какой бы то ни было внешней поддержки.

Состав Хотинской Директории во время подготовки восстания, и особенно в ходе его, изменялся. На заседании 18 (5) января «Бессарабский межнациональный союз» выделил в ее состав И. Лискуна, Мотрюка, Лысака, Дунгера и Кондака[7]. В своем обращении к народу от 19 (6) января Союз, объявив, что образовал Директорию, упоминает в ее составе Токана вместо Кондака[8]. С. Рубан (Бантке) в статье «Хотинское восстание и его значение», говоря о составе Хотинской Директории 23 (10) ян­варя 1919 г., упоминает в ее составе не Мотрюка, а Волошенко-Мардарьева, подчеркивая этим ее неоднородность: на одном полюсе Волошенко-Мардарьев, стоявший на позиции Советской власти и руководивший хотинскими повстанцами, на дру­гом — Лискун и Лысак с их пропетлюровской ориентацией[9], сбежавшие из Хотинской Директории в разгар восстания. Во время его подавления Ди­ректорию покидает Дунгер.

27 января 1919 года румынские войска перешли в наступление и 2 февраля захватили город Хотин, постепенно разгромили и вытеснили за Днестр разрозненные отряды восставших. Восстание потерпело поражение. Румынские власти учинили зверскую расправу над восставшими: уничтожили артиллерийским огнём 22 села, расстреляли без суда, следствия и по приговорам военных трибуналов 500 крестьян и городских жителей. Всего было убито свыше 11 тыс. человек. Многие из восставших были заключены в тюрьмы, сосланы на каторгу.

Наиболее ярко описал зверские расправы оккупантов над населением при подавлении восстания французский писатель и общественный деятель (1873 — 1935) Анри Барбюс (Barbusse) в своей книге «Палачи»: «Жители Хотина были собраны барабанным боем в общественный сад, где им представи­лось ужасное зрелище: сапожник Василий Филько был привязан к дереву, тело его залито кровью, одежда висела клочьями. Он был окружен генералами и офицерами, среди которых находился главнокомандующий оккупационными войсками генерал Броштяну (тот самый, который хвастался тем, что приказал потопить в Днестре в начале бессарабской оккупации 8000 большевиков из Сорокского округа) и командую­щий 4-й дивизией генерал Попеску. Последний с остервенением наносил удары не­счастному рабочему, который испускал страшные крики; другие офицеры помогали Попеску. Возмущенным этой жестокостью жителям объяснили, что Филько пригово­рен к смерти за большевизм и должен быть казнен у них на глазах. На самом же деле «преступление» Филько было совсем другое. За два часа до этого несчастный осмелился сказать солдатам, что они не имеют права бесплатно отбирать товары.
Когда офицеры заметили, что Филько кончается под их ударами, они устроили стрельбу по этой живой мишени. Каждый удачный выстрел сопровождался смехом и шут­ками офицеров. Только пятая пуля, попавшая в лоб, прикончила несчастного. Его жена и дети присутствовали при этой ужасной казни. Тело Филько оставалось при­ вязанным к дереву в продолжение трех дней, чтобы служить примером для осталь­ных»

Барбюс описал один эпизод издевательств оккупантов над населением в период подавления восстания. Более детально такие факты были задокументированы актом, составленным 27 (14) января 1919 г. комиссией по обследованию насилий[10]. В акте сказано, что отступавшие из Хотина оккупанты, проходя через село Недобоевцы (ныне – Хотинский район – прим. адм. сайта) 23 (10) января во второй половине дня, зажгли в этом селе 8 домов, запрещая жителям тушить; заходили в дома и грабили население, отбирая деньги; убили 53 че­ловека (среди них 3 женщины и 1 мальчик 12 лет) и многих ранили (среди них 2 женщины). «В семье Ватаманюков, состоявшей из четырех человек, мать убита, дочь 20 лет и сын 12 лет также убиты, девочка 13 лет ранена, причем указанный мальчик Николай Ватаманюк для расстрела был вытащен из хаты и тут же во дворе был расстрелян. Илья Манюк в первый день откупился от солдат за 50 рублей и был оставлен в живых; на другой день солдаты пришли и изрубили его шашками на куски, так что пришлось похоронить его в мешке. Терентий Старчук (54 лет) ранен пулей в пах в тот момент, как отворял двери, чтобы выйти из хаты навстречу сол­датам, причем солдаты стреляли в хату с его двора. Василий Софроний (56 лет) — солдат требовал от него денег, взял 40 рублей и после этого в хате же выстрелом из винтовки ранил в грудь навылет. Никита Зиньковский — солдаты забрали у него деньги, выволокли из хаты и возле нее под деревом, несмотря на его мольбы, на гла­зах его семьи закололи штыками»[11].

В акте о насилиях сказано также: «Для убийства применялось как огнестрельное, так и холодное оружие. Раны — сабельные, штыковые и огнестрельные, последние с сильными ожогами вследствие того, что выстрелы производились в упор, на очень близком расстоянии». Далее сказано, что поджоги и убийства совершались также и в других селах, например, Ставчанах, Долинянах, Широуцах.

13 февраля 1919 г., когда составлялся приводимый выше акт, «Бюллетень Бессарабского бюро печати» опубликовал корреспонденцию о жестокой расправе оккупантов над жителями ряда сел Хотинского уезда, принимавшими участие в вос­стании. В корреспонденции говорится об убийстве оккупантами в Недобоевцах Федора Темкуляка, Василия Тодосийчука и инвалида Щербатова; о расстреле в этом селе двухсот мужчин, о расстреле около 300 человек в с. Рукшин, среди которых было много стариков, и о расстреле многих жителей с. Каплевка; о том, что оккупанты сожгли 300 изб в с. Рукшин, три четверти с. Атаки и почти все с. Недобоевцы. «Рас­стрелянных и убитых румыны запрещают хоронить, а родственникам, умоляющим разрешить погре­бение останков несчастных жертв расправы, отвечают: «Пусть их собаки едят». Во всех селах, занятых румынами, идет поголовный сплошной грабеж. Забирают деньги, одежду, обузь, хлеб, упряжь, скот, мебель. Сопротивляющихся грабежам крестьян беспощадно убивают. Награбленное добро целыми обозами отправляется в Румынию. Всюду, врываясь в села, румыны подожгли много домов вместе с их обывателями. Из пылающих хат никому не давали выходить»[12].

За Днестр сумели уйти только 4 тысячи повстанцев и 50 тысяч беженцев. Сформированные из них 1-й и 2-й Бессарабские полки составили Особую Бессарабскую бригаду Красной армии, которая позже вошла в состав 45-й Виленской стрелковой дивизии и успешно сражалась на фронтах Гражданской войны[13]. Еще часть восставших воевала в бригаде Г.И. Котовского.

Теперь вернемся к взаимоотношениям повстанцев и петлюровцев.

Помощь со стороны отдельных петлюровцев низших звеньев действительно была и случай с бронепоездом – этому прямое, при чем – не единственное, подтверждение. Рядовые солдаты часто шли на помощь повстанцам самовольно: «пятая пешая 7-го Подольского полка и конная кармелюцкая сотни самовольно выступили в Хотин и приняли участие во взятии редута Атаки»). Лиц, оказывавших содействие хотинским повстанцам, петлюровское командование позднее отдавало под суд.

Часть солдат 4-го конноартиллерийского полка петлюровской армии тоже ушла на помощь хотинским повстанцам. Впрочем, как сообщал 13 января по новому стилю информацион­ный отдел при подольском губернском комиссаре Директории, что этот полк и ранее был неблагонадежным, избрал революционный комитет, проводит митинги, ведет агитацию в селах против Директории. «Це більшовики» («Это большевики»), — с тревогой писал заведующий информационным отделом. 10 января по новому стилю во время концерта, на котором присутствовали солдаты 4-го конноартиллерийского полка, выступил солдат Зубрик, предложивший избрать солдатский Совет. Он же и возглавил «Комитет солдатских депутатов»[14].

Это была помощь, но тем не менее помощь только со стороны рядовых сочувствующих людей, а не со стороны политической и военной силы Директории УНР. Конечно, мы достоверно не знаем – сколько там оружия передал повстанцам член Директории Маевский, не знаем – откуда вообще взялись эти данные и соответствуют ли они действительности. Однако, не зная, не будем ставить их под сомнение, только отметим, что исходя из цепи реальных – документально подтвержденных событий напрашивается вывод, что эта помощь была мизерной и наиболее вероятно — для создания видимости. Да и реальная роль Маевского в судьбе восстания, в свете последующих событий, выглядит, мягко говоря, странновато. Повстанцы были настолько «благодарны» Маевскому за такую активную «помощь», что в дальнейшем даже подорвали его железнодорожный вагон.

А со стороны Директории УНР, ее территориальных органов левобережного Поднестровья и военного командования всех уровней помощь повстанцам не оказывалась вообще. Более того, петлюровское командование и власти практически постоянно и повсеместно содействовали румынским властям и войскам в действиях, направленных на подавление восстания вплоть до обстрелов, арестов, выдачи румынским властям и даже самостоятельного расстрела повстанцев. Те так же отвечали петлюровцам соответствующей взаимностью.

Но пусть дальше обо всем говорят документы.

****************

Корреспонденция о выдаче петлюровскими властями в Могилеве-Подольском беженцев из Бессарабии румынским оккупантам

Каменец-Подольский. 28 января (Корреспондент «Бессарабского бюро печати»). Здешним газетам сообщают из Могилева-Подольского, что за Днестром, на территории Бессарабии, был бой между румына­ми и бессарабскими повстанцами. Пули залетали в Могилев. Есть убитые и раненые. В Могилев прибыли беженцы из Бессарабии. По соглашению местных властей с румынскими властями беженцы были затем возвращены в м. Атаки.

«Бюллетень Бессарабского бюро печати», № 19, 1919, 3 февраля.

***************

Донесение начальника каменецкой уездной милиции каменецкому уезд­ному комиссару Украинской Директо­рии об обстреле румынскими оккупантами левого берега Днестра

2 февраля 1919 г.

По телефону из Жванца за прошедшие сутки получены сведения, что румынское войско выставило в Атаках орудия и из них обстрели­вает Жванец, окрестности и дорогу на Каменец. С Хотинской стороны на мосту к Жванцу румыны выставили охрану с пулеметами, и если кто появится у моста, то стреляют. Имеются убитые и раненые. Дру­гих известий о событиях в уезде не получено.

Начальник уездной милиции…

Черновицкий облгосархив, ф. Р-2585, оп. 1, л. 18, л. 25.

****************

Рапорт и. о. подольского губернского комиссара петлюровскому штабу об обстреле хотинскими повстанцами с левого берега Днестра румын­ских оккупантов и принятии мер к пресечению обстрела

2 февраля 1919 г.

По докладу каменецкого уездного коменданта, который осматривал железнодорожный мост через Днестр около с. Вустя (оказалось, что мост) не занятый, даже близко румын нет. Мост охраняется на левой стороне нарядом казаков при пулемете. Жванец сегодня снова обстреливался с [правого] берега орудиями в ответ на ружейную стрельбу бессарабских беженцев с левого берега. Дал приказ комен­данту гарнизона г. Жванца разоружить гражданское население Жванца и решительно запретить провокационную стрельбу под угрозой расстрела на месте виновных в провокационной стрельбе. Около Могилева также была провокационная стрельба с левого берега в с. Ляшевцы, на что румыны отвечали стрельбой из орудий, пуле­метов и винтовок. Имеются убитые и много раненых. Комендантом Могилева послан для расследования инцидента в указанное село следователь, и одновременно комендант обратился к румынскому коман­дованию с предложением о прекращении стрельбы. Мое глубокое убеждение, что румыны в данный момент вряд ли имеют какие-либо агрессивные намерения относительно левого берега, потому что они имеют не очень большие гарнизоны. Их стрельбу я понимаю как нерв­ное настроение после неудачного, неорганизованного бессарабцами вос­стания бессарабцев. Наоборот, я убежден, что они боятся агрессив­ных акций с нашей стороны. Ультиматум — это блеф с перепуга.

И.о. губкомиссара Морозовский

**************

Донесение баговицкого волостного комиссара каменец-подольскому уездному комиссару Украинской Ди­ректории об установлении строгого надзора за беженцами из Бесса­рабии

3 февраля 1919 г.

Докладываю, что мною установлен самый строгий надзор за бе­женцами из Бессарабии. По словам беженцев, население там терпит большие бедствия от румын. В приднестровских селах установлен строгий надзор, чтобы румыны не переходили на [левую] сторону.

Баговицкий вол[остной] комиссар…

Черновицкий облгосархив, ф. Р-2585, оп. 1, д. 18, л. 27.

***************

Из телеграммы каменецкого уездного комиссара Центральному ин­формационному бюро украинской Директории о прибытии отряда Бессарабского повстанческого полка Г.И. Барбуцы в с. Баговица

4 февраля 1919 г.

Киев. Центринформбюро. Каменец. Губкомиссару и местному ин­формационному бюро. В уезде никаких перемен. В с. Баговица прибыл отряд Бессарабского повстанческого полка Барбуцы в количестве 600 человек, заместителю которого Рудю мною предложено разоружиться, на что он согласился.

Огородник

Черновицкий облгосархив, ф. Р-2585, оп. 1, д. 18, л. 29.

****************

Письменное обращение коменданта румынского гарнизона г. Хотина коменданту петлюровского гарнизона Каменец-Подольского с требованием выдачи членов Хотинской Директории и других участников Хотинского вос­стания

Не позднее 5 февраля 1919 г.

Румынский комендант выражает удовлетворение розыском и арес­том властями петлюровской Директории повстанцев-большевиков и просит в случае ареста передать румынским оккупационным властям в Бессарабии через Жванец или Атаки Дунгера, Журавца, Токана, Бабича, А. Филипчука, Мардарьева и др.

Начальник участка Хотина и комендант гарнизона полковник Томоровяну

(Черновицкий облгосархив, ф. Р-2585, оп. 2, д. 12, л. 40).

6 февраля 1919 г. Томоровяну направил в тот же адрес еще одно отношение, требуя от имени генерального штаба румынской армии выдачи И. С. Дунгера (Черновицкий облгосархив, ф. Р-2585, оп. 2 д. 12, л. 42. Подлинник. Рукопись).

****************

Объявление румынских оккупационных властей о решении Украинской Директории бороться с хотинскими повстанцами и действовать заодно с королевской Румынией

5 февраля (23 января) 1919 г.

Объявление содержит записку, полученную 5 февраля (23 января) 1919 г. комендантским управлением румынских оккупантов в Хотине от петлюровского подольского губернского комиссара Степуры, о том, что в Каменец-Подольском под председательством петлюровского ми­нистра иностранных дел Д.И. Дорошенко стала действовать комиссия по аресту активных участников Хотинского восстания. Записка сопро­вождается утверждением румынской оккупационной администрации в Хотине, что тем самым петлюровская Директория обязалась аресто­вывать всех, кто восстанет и перейдет в Бессарабию для борьбы за ее освобождение.

Начальник бюро сношений майор Пленичану

Черновицкий облгосархив, ф. 742, оп. 2, д. 2, л. 27. Типографский оттиск на русском, украин­ском и молдавском языках. Регест.

*****************

Почему же петлюровская Директория так действовала. Из документов видно, что какой-то особой боязни румынов у петлюровских войск не было. Да дело в том, что Директории УНР было совершенно наплевать на восставших селян Бессарабии, тем более, что они понимали, что восставшее северобессарабское крестьянство в значительной мере находится под влиянием большевицких идей (именно идей, а не под влиянием самих большевиков).

Однако, при таких опасениях для Директории УНР достаточным было просто не помогать восставшим. Тем не менее, петлюровское командование оказывало румынским властям, если и не полную, то все же достаточно серьезную поддержку в подавлении восстания и более того, даже уже после подавления – в репрессиях в отношении участников восстания и в отношении беженцев: многие из организаторов восстания, после его поражения, были арестованы, а некоторые даже расстреляны петлюровцами, как например – один из легендарных командиров повстанцев — Георгий Барбуца (в Дунаевцах). Огромное количество рядовых участников восстания и просто беженцев были выданы петлюровским командованием румынским властям. Чем это объяснить?

 

Приведем еще несколько документов…

****************

Из корреспонденции «Мы пойдем на Одессу» в газете «Голос революции» о намерениях румынских интервентов захватить Бендеры, Тирасполь, Одессу и оказать поддержку Украинской центральной раде

17 января в Кишиневе узнали об одесских событиях. По­ражение гайдамаков было встречено в румынских кругах с явной печалью.

Сотруднику молдавского официоза генералу Броштяну, на вопрос об отношении Румынии к Киевской раде, ответил: — Киевскую раду мы поддержим. Поражение ее войск в Одессе, конечно, весьма неприятный факт, но наши войска уже двинуты на Одессу. Бендеры должны сегодня пасть, за ними Тирасполь, а потом уже очередь за Одессой. И ее возь­мем! Тогда покажем большевикам, что с нами нужно счи­таться…

П. р-в «Голос революции». № 13, 23 января 1918 г.

******************

Сообщение о выступлении И. Братиану[15] на Парижской мирной конференции с требованием присоединения Бессарабии к Румынии за участие последней в первой мировой империалистической войне на стороне союзников

Лион, 3 февраля (Радио). «Пти Журналь» передает сле­дующие подробности о последнем заседании мирной конференции: «В пятницу, 31 января, Братиану произнес речь, я ко­торой он развил точку зрения Румынии по вопросу о Баняте, на который предъявляет притязания также и Сербия. В суб­боту, 1 февраля, он перечислил территории, которые его правительство желало бы присоединить к Румынии, а имен­но: Трансильванию, Буковину, Бессарабию, Добруджу. Неза­висимо от этнических и исторических соображений председа­тель румынского совета министров привел в подкрепление своего предложения и другие аргументы: «Румыния, — зая­вил он, — участвовала в четверном союзе в начале войны. Она отказалась принять участие в наступательной войне, ее бла­гожелательный нейтралитет уступил затем место активному участию на стороне союзников. Поражение России к несчастью сделало помощь Румынии бесполезной, и самой при­шлось прибегнуть к Бухарестскому миру. Но этот договор не был ратифицирован королем Фердинандом». … В конце концов конференция решила назначить комиссию из экспертов, которая будет заседать в Париже и в которую вой­дут по два представителя от великих держав. Этой комиссии будет поручено рассмотрение румынского вопроса».

«Правда», № 25, 4 февраля 1919 г.

********************

Из записки начальника генерального штаба французской армии ген. Альби о положении на юге Украины и в Венгрии

24 марта 1919 г.

Двойная угроза вырисовывается для союзников на Во­стоке. С одной стороны, к северу от Одессы большевики недав­но одержали много серьезных успехов, что требует принятия немедленных мер, если мы хотим сохранять за собой этот город и остановить противника на Днестре. С другой стороны, в Венгрии правительство Карольи, ко­торое должно было подчиниться решениям мирной конферен­ции об эвакуации Трансильвании и создании нейтральной зоны, исчезло, уступив место большевизму. Появление боль­шевизма в Венгрии поставит одновременно и Румынию и Польшу в очень тяжелое положение. Генерал Франше д’Эспере, сообщая о принятых им ме­рах по эвакуации Трансильвании, предложил в случае отка­за венгерского правительства прибегнуть к силе лишь после применения других мер принуждения, например, экономиче­ских мер. Однако последние не дадут немедленных результатов; во всяком случае опыт показал, что они бессильны перед боль­шевизмом или анархическими правительствами. Поэтому необходимо предусмотреть применение военных мер как в Венгрии, так и на Днестре и в Одессе.

Французские силы испытывают очень серьезный кризис в связи со своей малочисленностью. По независящим от нас обстоятельствам произошли перебои в прибытии сменных ча­стей и подкреплений. Но принятые меры приведут к посте­пенному улучшению этого положения. На фронте в южной России можно будет располагать тре­мя французскими пехотными дивизиями, насчитывающими до 20 неполных батальонов. Итальянские силы представляют собой крупные резервы. Было уже почти решено направить две полные бригады в Одессу, когда решили созвать конференцию на Принцевых островах, и итальянское правительство потребовало в этот момент отложить намеченную отправку, уточнив, что вопрос о ней можно было бы рассмотреть впоследствии. Поскольку положение изменилось, можно было бы немедленно вновь поставить вопрос в той же плоскости. Тем более, что италь­янские войска предназначались для применения в южной России. Греческие силы составляют уже в южной России один ар­мейский корпус, остальные следят за Болгарией; трудно тре­бовать от них большего. Сербская армия имеет три пехотные дивизии и одну ка­валерийскую дивизию к югу от Будапешта, находящуюся на марше в направлении к этому городу. Наконец, румынская армия располагает в настоящее вре­мя силами (четыре пехотные дивизии в Трансильвании, две кавалерийские и три пехотные дивизии в Бессарабии), которые можно было бы немедленно ввести в действие, но необхо­димо как можно скорее обеспечить их обмундированием, сна­ряжением и продовольствием. Кроме того, необходимо орга­низовать командование [румынской армии] и связать его с другими союзными армиями на Востоке.

При этих условиях можно было бы сформировать две армии:

а) армию южной России, состоящую из трех французских пехотных дивизий, трех греческих пехотных дивизий, двух румынских кавалерийских и трех румын­ских пехотных дивизий, одной итальянской пехотной дивизии — 10 пехотных и 2 кавалерийские дивизии;

б) венгерскую армию, состоящую … Этой армии будет поручено навязать Венгрии выполнение ре­шений конференции.

Решения, которые надлежит как можно быстрее при­нять, состоят в следующем: немедленное сформирование двух армий по вышеприведенному образцу, что предполагает: заключение точных соглашений с итальянским, серб­ским и румынским правительствами, касающихся как при­менения их сил, так и прямого подчинения их обоим коман­дующим указанными армиями; назначение этих двух командующих армиями; приведение в боевую готовность и содержание румын­ской армии на условиях, требуемых румынским правительством; ускорение всеми возможными средствами посылки под­креплений Восточной армии за счет немедленного и специаль­ного фрахта судов; снабжение гражданского населения Одессы, связанное с нашей оккупацией этого города.

Альби

Сб. «Из истории гражданской войны в СССР», т. 2, М., 1961, док. М 10, стр. 32—35.

****************

Вот это и объясняет почти все… Петлюре и всей Директории очень не хотелось ссорится с Антантой, которая активно лоббировала румынские интересы и румынские действия, а также тем, что Директория вела активное военное сотрудничество с Румынией. Румыния не только поставляла Директории боеприпасы и амуницию (в том числе, из захваченного в Бессарабии имущества царской армии и из того, которое предоставляла Антанта), но и потом – после подавления восстания ввела на территорию Украины (нынешние Винницкая и Одесская области) свои войска с целью оказания совместного противодействия Красной Армии. А расплачиваться за это Директории пришлось бы Одессой, которую Румыния собиралась оккупировать и естественно, что потом не собиралась отдавать, как и всю территорию от Днестра до Одессы. Не имеется в виду, конечно, что Директория заключила с Румынией такой официальный договор, но тем не менее, если бы Красная Армия уже в апреле 1919 года не выкинула румынов обратно за Днестр, то так бы и было (как и случилось позже – во время Великой Отечественной войны). На и в заключение приведем последний документ…

***************

Сообщение об изгнании румынских интервентов с левобережья Днестра

Жмеринка, 14 апреля. (Радио). После крупных столкно­вений Красной Армии с румынскими войсками под Могилев-Подольском румыны начали общий отход в Бессарабию. Северный берег Днестра очищен от румынских жандармов и кавалерии. Бегущие румыны переправляются через Днестр у Сорок. Советские отряды продолжают продвигаться в на­правлении Сорок.

«Голос красноармейца», № 2, 15 апре­ля 1919 г.

*****************

Таким образом, если бы повстанцы были в состоянии продержаться дольше, то они бы, без сомнения, получили поддержку от Красной Армии. Нельзя, конечно утверждать, что это была бы прямая военная помощь с переходом регулярных армейских частей на правый берег Днестра. В сложившейся военно-политической обстановке таких действий могло и не быть, но по крайней мере, поддержка оружием и иными средствами была бы обеспечена. Да и выдавать румынам участников восстания и беженцев Советы уж точно не стали бы.

Мітки: The uprising of khotin, армия, Атаки, Бельцы, Бессарабия, Буковина, Винницкая, война, восстание, Гражданская, директория, Днестр, история, красная, местечко, мировая, Молдавия, Молдова, Недобоевцы, область, ород, первая, Петлюра, петлюровцы, Романковцы, Рукшин, село, Сокиряны, Сороки, Сорокский, УНР, Хотин, Хотинский, Хотинское, Черновицкая